Стоит ли учить детей шахматам

Развитие новейших технологий отправляет в небытие всё больше и больше некогда востребованных профессий. Всё меньше и меньше места остается для неинтеллектуального труда, всё большим спросом будут пользоваться творчески мыслящие люди.

Поэтому родители, задумывающиеся о будущем своих чад, должны озаботиться о развитии творческих начал в ребёнке.

В своё время этим — развитием творческого потенциала тружеников — озаботилось целое государство. Это был СССР.

В первую очередь там учили мечтать. Об этом непреложно свидетельствуют огромные тиражи научно-популярных изданий от «Науки и Жизни» до «Юного техника», где регулярно печаталась научная фантастика.

Научная фантастика была одним из любимейших литературных жанров советской молодёжи — именно она будоражила мысль, пробуждая тягу и интерес к исследованию Земли и Вселенной.

СССР был первой страной в мире, которая на государственном уровне ввела восьмичасовой рабочий день. Заметим, что в некоторых странах показывавших «экономическое чудо», это голубая мечта даже сегодня. Например, в Южной Корее только года два назад ввели десятичасовой рабочий день вместо двенадцатичасового.

Встал вопрос: чем полезным занять высвобождающееся время?

Одним из занятий для души и пользы была избрана игра интеллектуалов — шахматы.

Московский Международный шахматный турнир 1925 года. Встреча Капабланка — Боголюбов. Советска Россия крупно вложилась в организацию этого турнира. Турнир посетило 50 тысяч зрителей — больше, чем на некоторых играх футбольного чемпионата мира в РФ. Турнир сыграл важнейшую роль в подъеме интереса к игре в СССР.

В подтверждение того, что эту игру в то время считали игрой интеллектуалов, приведу цитату из «Шахматной новеллы» Стефана Цвейга: «…в блистательном обществе выдающихся шахматистов, среди которых были видные представители самых разнообразных отраслей интеллектуального труда — философы, математики, люди, обладающие художественным чутьем, изобретательскими способностями и нередко творческим талантом, — затесался совершенный чужак — хмурый, молчаливый, неразвитый деревенский парень.«

«Хмурый деревенский парень» — это творческий вымысел, предвидение беллетристом будущего, но шахматная среда той поры охарактеризована точно — это среда интеллектуалов.

До середины 20 века в шахматах до самых вершин доходили и любители, не профессиональные игроки.

Второй чемпион мира Эммануил Ласкер был доктором математики и философии. Сменивший его Хосе-Рауль Капабланка был дипломатом и выдающимся шахматным педагогом, по мнению первого советского чемпиона мира, Михаила Ботвинника, написавшего лучшие шахматные пособия, из всех когда-либо издававшихся.

Александр Алёхин, перед тем как стать профессионалом, получил великолепное образование и до матча с Капабланой получил степень доктора права.

Макс Эйве был педагогом, математиком, возглавлял вычислительный центр.

Михаил Ботвинник был видным энергетиком, доктором наук, оставляя иногда на несколько лет участие в шахматных соревнованиях по требованиям научной работы.

Можно посмотреть и на других шахматистов тех времен — почти сплошь интеллектуалы, играющие в шахматы как любители.

Так, Ройбен Файн не стал претендентом на мировое первенство во многом потому, что в условиях Второй мировой войны решал математические проблемы по задачам военного ведомства. Вундеркинд Сэмюэль Решевский, которому, казалось бы, сам бог велел стать шахматным чемпионом, получил востребованную профессию и был одним из сильнейших игроков середины 20 века, но при этом не профессионалом.

Александр Котов, участник турниров претендентов на мировую шахматную корону, в годы войны получил высшую награду СССР — орден Ленина за разработку новой системы вооружений. После войны стал писателем — членом союза писателей.

Стефан Цвейг размышляет о шахматистах и шахматной игре: «Где начало ее и где конец? Ее простые правила может выучить любой ребенок, в ней пробует свои силы каждый любитель, и в то же время в ее неизменно тесных квадратах рождаются особенные, ни с кем не сравнимые мастера – люди, одаренные исключительно способностями шахматистов. Это особые гении, которым полет фантазии, настойчивость и мастерство точности свойственны не меньше, чем математикам, поэтам и композиторам, только в ином сочетании и с иной направленностью. В дни увлечения физиогномическими исследованиями какой-нибудь Галль должен был бы в первую очередь исследовать головной мозг одного из гениальных шахматистов, чтобы установить, нет ли в сером веществе его мозга особой извилины, нет ли там какого-то особого шахматного нерва или шахматной шишки.» Вот здесь бы стоило не согласиться с автором: особую «шишку» пришлось бы искать и в мозгах гениальных математиков, музыкантов, поэтов и далее по списку. И отсутствие такой «шишки» не может служить основанием поставить крест на той или иной личности… Но с чем нельзя не согласиться, что, на мой взгляд, противоречит поиску особых «шишек», вот это мнение Цвейга: «…разве узкое определение «игра» не оскорбительно для шахмат? Однако это и не наука, и не искусство, вернее, нечто среднее, витающее между двумя этими понятиями, подобно тому как витает между небом и землей гроб Магомета. В этой игре сочетаются самые противоречивые понятия: она и древняя, и вечно новая; механическая в своей основе, но приносящая победу только тому, кто обладает фантазией; ограниченная тесным геометрическим пространством — и в то же время безграничная в своих комбинациях; непрерывно развивающаяся — и совершенно бесплодная; мысль без вывода, математика без результатов, искусство без произведений, архитектура без камня. И, однако, эта игра выдержала испытание временем лучше, чем все книги и творения людей, эта единственная игра, которая принадлежит всем народам и всем эпохам, и никому не известно имя божества, принесшего ее на землю, чтобы рассеивать скуку, изощрять ум, ободрять душу. «

— Нет, вы понимаете? Ведь Цвейг гениально вскрыл сущность шахмат: шахматы — игровая модель многих видов интеллектуальной деятельности! Индивидуальный стиль того или иного выдающегося шахматиста демонстрирует какая «шишка гениальности» работает в его случае.

Роберт Фишер, составляя список из десяти лучших шахматистов всех времен и народов, не включал в него Ласкера и Алёхина. Гарри Каспаров же считает самым гениальным шахматистом всех времён Алёхина. Фишер же по поводу Алёхина отшучивался: надеюсь, он на меня не обидится. А о Ласкере говорил следующее: почти во всех его партиях, которые я рассматривал, он получал проигрышную позицию, после чего выигрывал, но как он это делал — мне не понятно.

Борис Спасский играет с Робертом Фишером. Нередко борьба за шахматную корону приводит соперников к взаимной неприязни, вплоть до враждебной. Спасский и Фишер навсегда остались добрыми друзьями.

Здесь мы имеем два подхода к шахматам, два разных вида гениальности: строгую логику шахматной партии и точный расчет Фишера и подход к шахматам Ласкера как психолога. Ласкер играл не против фигур, а против конкретного соперника, против его человеческих слабостей.

Так в петербургском супертурнире 1914 года, где перед Ласкером встала задача остановить молодого амбициозного, нацелившегося на матч с ним за шахматную корону Капабланку, Ласкер разыграл разменный вариант испанской партии, который оба соперника знали вдоль и поперек. Кубинец истолковал это как отказ Ласкера от борьбы, как предложение сыграть вничью. И жестоко поплатился — расслабившись он допустил неточность, которая стоила ему очка и первого места в турнире с безусловным моральным правом вызвать Ласкера на дуэль.

Капабланка и Ласкер за игрой в первом туре московского турнира 1925 года.

Попутно заметим: начинающим шахматистам бесполезно изучать партии Ласкера, которые даже чемпиону мира Фишеру были не понятны, но вот партии Капабланки и Фишера — готовый учебник игры.

Тигран Петросян и юный Роберт Фишер за игрой. Роберт Фишер высоко ценил талант этого советского гроссмейстера и считал его недооцененным мнением шахматного мира.

Здесь мы видим два полюса гениальности. на одном из которых Фишер и Капабланка, на другом — Ласкер. Но в шахматном мире не два полюса, шахматный мир многополярен, есть в нём, во всяком случае были, ещё художники, такие как Михаил Таль с неистощимой фантазией. Шахматы позволяют проявиться природным задаткам каждого и, что крайне важно, развить, подтянуть те способности, которыми природа не столь одарила того или иного человека.

Здесь, как пример, можно привести упомянутого Михаила Таля. Говоря о совместном анализе сыгранной с Ботвинником партии, он красочно описывает, как был поражен тем, как Ботвинник, опираясь на общую оценку позиции, легко, без анализа вариантов, нашёл правильное решение. В отличии от Таля, который, как он сам писал, «сыпал как из пулемёта вариантами», на расчёт которых он потратил кучу драгоценного времени и сил.

Ботвинник — Таль. Спор за лавровый венок чемпиона мира.

Другой случай он приводит в предисловии к переизданию книги Нимцовича «Моя система»: он попал в очень трудное положение в партии с Петросяном, потому что в его шахматном образовании эта книжка отсутствовала и соответствующая «шишка» оставалась недоразвитой.

Просматривая шахматную литературу, я как-то заинтересовался кто такой Иващенко, автор неоднократно переиздававшегося сборника шахматных задач для школьников. Поиск в интернете привёл к интересным результатам, которые позволили наглядно увидеть роль шахмат в развитии ребёнка. Оказалось, что Сергей Иващенко — это рядовой кандидат в мастера, подготовивший полтора десятка кандидатов в мастера. Но среди его учеников оказалось несколько крупных учёных. Среди них — Геннадий Самородницкий, «шестой математик мира», работающий в Корнелльском университете (США). Не каждый учитель, преподаватель физики или математики может похвастаться такими результатами. И дело не в том, что они плохо учат, а в том, что для того, чтобы ученик в творческом плане вырос выше других, нужно что-то ещё, необходимо дополнительное развитие общих творческих способностей, которому, очевидно, способствует занятие шахматами. Не зря во многих бизнес-школах в программу обучения входят шахматы.

Не слышал про поиск физиологами «шишек гениальности», но то, что при занятиях шахматами происходит образование новых нейронных связей — факт установленный научно. И перестройка эта происходит для решения творческих задач, возникающих в процессе шахматной игры, как в обиходе говорят — развиваются творческие способности, пригодные не только для шахмат.

Немного о том, чего следует избегать при обучении шахматам.

Психологи не рекомендуют участвовать в шахматных турнирах детям до 10 — 12 лет.

Не следует ограничивать интересы ребенка исключительно шахматами, если вы не хотите вырастить ещё одного Мирко Чентовича — персонажа «Шахматной новеллы» — человека совершенно ограниченного за пределами игры.

В СССР шахматы были народной игрой, играли в неё и «токари и пекари», но люди интеллектуального труда были вовлечены поголовно.

Светозар Глигорич играет с Василием Смысловым.

Приведу такой пример. Светозар Глигорич, в своей книге «Играю против фигур», в комментариях к одной из своих партий отсылает к партии, как имеющей теоретическое значение, игранной в первенстве Центрального Дома Литераторов между мастером Грузманом и известным сатириком Аркадием Аркановым. В этой партии профессиональный писатель-сатирик выиграл у мастера чёрными в двенадцать ходов!

Вот такие были любители-шахматисты советской поры.

Сатирик Михаил Задорнов в последние дни жизни, размышляя о современной молодежи, считал, что молодежь, все-таки хорошая, это не «потерянное поколение», но, сокрушался он, современные молодые люди не могут у меня выиграть в настольный теннис или шахматы, кроме профессионалов.

И это обстоятельство беспокоило его — отрыв шахмат от интеллектуальной среды, уход шахмат в профессионализм непременно скажется на творческом потенциале нации.

В образовании касты шахматных профессионалов большую роль сыграл СССР.

Так как игра в СССР была всенародной, то и профессионализм был естественным. Но эти профессионалы были широко образованными, всесторонне развитыми людьми. Личностями.

Но с упадком в стране общей культуры, когда в шахматы играют почти исключительно профессионалы, это всё замыкается само на себе.

Пагубность такого профессионализма наглядно демонстрирует судьба Роберта Фишера.

Парень, всесторонне одарённый, с ранних лет поставил себе цель — стать чемпионом мира. Бросил школу, так как она, по его мнению, ничего ему не могла дать. В принципе он был прав — выпускники американских школ зачастую не в состоянии прочесть расписание поездов. Разумеется, это не относится к детям состоятельных родителей, но Роберта с сестрой воспитывала мать-одиночка и элитного образования дать не могла.

После завоевания мировой короны в 29 лет другой цели в жизни не оказалось. Не было ни одной области деятельности, в которой бы он мог себя достойно проявить; интереса к чему-либо, чтоб начать жизнь снова, не возникло и Роберт просто доживал остаток жизни.

Так что тем, кто с детского сада начинает таскать детей по шахматным соревнованиям для карапузов с прицелом сделать шахматного гения, пусть задумаются: таким как Фишер наверху всего одно место, из всех карапузов пробьется на вершину лишь один. И что ждёт его там?

Если ведущие советские гроссмейстеры и мастера писали шахматные книжки, которые выпускались тиражами по 30 тысяч и более, то сейчас эти книжки нужны только родителям карапузов, а это, как правило, менее пяти тысяч экземпляров.

Другими словами, шахматы — инструмент для развития личности, а игра на самом высоком уровне — это как пойдёт.

В заключение привожу упомянутую партию из сборника Светозара Глигорича